Впервые с представителями израильской армии я встретился в далеком 1981 году. Было это в Кандагаре. И хотя служба моя проходила не в самом городе, а километрах в 10 от него в сторону пакистанской границы, в городе мы появлялись довольно часто. Естественно , соблюдая все необходимые меры предосторожности. И вот в один из таких «визитов» я отправился вместе с двумя офицерами, один из которых – капитан Кольцов, был и моим командиром и просто нормальным мужиком, что в то время, учитывая ситуацию, было большой редкостью. А сопровождали мы какого-то партийного деятеля. Тогда это было «модно» — посылать в Афганистан всяких третьих и четвертых секретарей райкомов и горкомов в качестве политических советников перед тем, как их повышали по партийной линии. Толку от них было никакого. Самые дельные партийные советы, которые мы от них слышали – как лучше опохмеляться. Итак, мы доставили еще не вполне трезвого партийца в штаб, и пока я беседовал с солдатами на улице, офицеры скрылись в прохладе охраняемого здания. Вышли они минут через 15-20, чертыхаясь и матерясь. Оказалось, что мы сегодня – «служба доставки». Одного сдали, а второго сейчас повезем куда-то по пути. Только этот второй еще в дороге из Кабула и надо подождать. От Кабула до Кандагара километров 500. Не знаю как сейчас, но тогда дороги как таковой не было, было только место, где едут машины. Колонна шла два дня. Если попадался смелый водитель, то пара БМПшек проскакивала за день – по одной им запрещалось выезжать. Короче – мы не знали, сколько нам ждать, но понимали, что долго. И офицеры приняли мудрое решение – пошли в гостиницу. Теперь я должен сказать несколько слов о самом Кандагаре. Город этот был построен каким-то шахом, сейчас я уже не помню его имени, хотя помню, что в городе был его мавзолей. Город, в отличии от большинства других арабских городов, построен на удивление логично. Есть две центральные улицы, пересекающиеся под углом 90 градусов и образующие центр города. Все остальные улицы – либо параллельные, либо перпендикулярны самой главной. Центральная площадь тогда называлась Чар Шук — площадью четырех базаров, на каждом углу был свой. Базары назывались по названиям городов, откуда привозились товары, так же назывались и центральные улицы. Все четыре уже не помню, помню Кабул Базар – улица, выходившая на кабульскую дорогу и Герат-Базар. А рядом с этими базарами было несколько гостиниц, одна из которых, довольно неплохая, была облюбована советскими офицерами. Вот в нее мы и пришли. Офицеры сняли номер (тогда мне даже не приходило в голову – а кто платил за них?) и мы пошли на второй этаж. Естественно, что душ офицеры тоже принимали первыми. Так что пока я вылез из душа, они уже сидели в баре на первом этаже, разливая по стаканам остатки какого-то пойла. Отношения между нами уже были такими, что я мог спокойно подсесть к ним за столик, уверенный в том, что и мне нальют. Так и вышло – Кольцов заказал еще одну бутылку «того же самого», и теперь уже наливали на троих. Где-то ближе к концу бутылки, капитан встал и отправился… скорее всего по нужде. Мы с лейтенантом просто продолжали болтать ни о чем. Через несколько минут вернулся и капитан – мы увидели его входящим в холл в гостиницы с еще двумя мужчинами в гражданском, с которыми Кольцов беседовал явно о чем то веселом. Гражданские сели недалеко от нас, а капитан предложил лейтенанту сходить отлить, пока еще в состоянии ходить. Как только тот ушел, Кольцов обернулся ко мне и тихо сказал: — А знаешь кто это?- еле заметным кивком головы он указал на тех двоих. — Нет, первый раз вижу! – ответил я. — Это твои, — с улыбкой ответил он. — Кто мои? — Они из Израиля! – ответил Кольцов — я с ними только что познакомился. Я вообще то и не скрывал того, что я еврей, а уж капитан Кольцов знал это точно, у нас с ним сразу сложились хорошие отношения. Но все равно такое заявление «твои» было для меня неожиданным и даже пугающим. Кто его знает, насколько он пьян, и кто знает, сколько вокруг особистов. А Кольцов не унимался… — Хочешь, иди поговори с ними, — предложил он мне. -Да ну – о чем? – отмахнулся я. — Да не ссы, если что, я прикрою, — рассмеялся Кольцов и подтолкнул меня в плечо. Я понимал, что если сейчас не встану, он начнет на весь бар уговаривать меня. Я хорошо знал своего капитана. И я встал и на не сгибающихся ногах подошел к столику, за котрым сидели двое загорелых мужчин, в джинсах и светлых футболках. Подойдя, я поздоровался и спросил, можно ли сесть за их столик. Один из, улыбнувшись, знаком предложил мне сесть и ответил:» Но рашен, инглиш плиз.» Ха, ему легко говорить «инглиш плиз». А я в школе изучал сначала итальянский, потом немного немецкий и лишь в институте английский, да и то, больше в коридоре, чем в аудитории. Так что в основном мой словарный запас базировался на названиях песен любимых групп и редких переводах, которые я сам делал со словарем. Но беседа потекла, и потекла на удивление легко. Одного из них звали Михаель, Майкл, имя второго тогда мне казалось труднопроизносимым и я его не запомнил. Я рассказал им, что я еврей,потом что-то еще рассказал, что не имело отношения к армии. Они представились журналистами, но что-то в них выдавало профессиональных военных. Разговор вообще-то был ни о чем. Они явно боялись подставы, и старались меньше говорить, больше спрашивать. Я боялся, что меня увидит кто-то и доложит особистам. Вдруг Майкл неожиданно сменил тему и спросил, а что я делаю в армии. Я замешкался, и сказал первое, что в голову пришло, что я водитель. — Ха, драйвер, — рассмеялся Майкл, — и круг вокруг глаза у тебя от руля? Я промолчал и он тоже больше не возвращался к армейской теме. Говорили о музыке, о женщинах. После того, как я отказался от Мальборо, Майк о чем то тихо пошептался с напарником и они оба ушли, сказав мне на прощенье что-то на иврите. Мы встретили партийца, проводили его куда надо. Через два дня меня вызвал особист. Это был капитан Безоев, азербайджанец. Сначала он долго говорил что-то про измену Родине, потом спросил – не хочу ли я ему что-то рассказать? Я к тому времени уже не боялся, поэтому спокойно ответил ему, что если меня посадят, то я точно останусь живой, а вот если он меня отпустит – это еще неизвестно. Он засмеялся и послал меня в задницу. Жизнь в афганских горах полна событий… Через несколько дней я абсолютно забыл и о той встрече в гостинице и о беседе с особистом. Продолжение следует…
Current Location: 23е февраля, Афганистан
Comments