Я впервые в Одессе. Не верю своему счастью. Хожу по великолепному городу – и понимаю: он достоин каждой буквы, каждой ноты, каждого мазка вдохновленных им великих произведений. Прохожу по улице Гоголя, дохожу до Приморского бульвара, кланяюсь Дюку и Пушкину. Кафе «Гоголь-моголь», «Моцарт», «Сальери» — всюду люди, всюду невероятная атмосфера, особая энергетика. Не могу отделаться от странного ощущения, что я уже не раз здесь бывала.
Знакомые кафе, знакомые лица… Батюшки, да ведь это – Тель-Авив! Ну конечно, первый мэр Тель-Авива, Меир Дизенгоф, живший в Одессе и так ее любивший, перенес знакомую атмосферу в город, который построил.
Только очень поверхностный русский израильтянин, уже свозивший гостей из бывшего Союза в Иерусалим, Акко и Яффу, на Голанские высоты; попытавшись окунуть их в Мертвое море и научив кормить (что категорически запрещено) рыб в море Красном, отмахнется от Тель-Авива: «Здесь смотреть нечего». Тель-Авив – потрясающий город, но нужно научиться его смотреть и слушать. Особенно – на центральной улице Дизенгоф, куда знатоки-старожилы специально приезжают за горячими булочками и завтракают в определенных кафе. В этих кафе зимой тебе подадут пушистый плед, а летом поставят вентилятор – так, чтобы он обдувал тебя одного. Конечно, можно расположиться и внутри, в прохладе кондиционера, но так заманчиво сидеть на улице, глазеть на прохожих и наслаждаться нескончаемым шумом улицы Дизенгоф. Сажусь за столик.
Старики, сидящие за соседним, громко критикуют правительство, один из них тут же рассказывает, что здесь, в третьем доме справа в подвале, он нашел свой первый велосипед и катал на нем свою первую девушку, как "две капли воды" похожую на легендарную тель-авивскую красавицу Лидию Роках. Глотнув кофе, второй вспоминает как во время Войны за независимость он – четырнадцатилетний — сел за руль грузовика, возившего хлеб из Яффы в Иерусалим…
Сзади две голопузые, с персингом в пупках, девчонки обсуждают вчерашнюю вечеринку. Мимо шествует седая, коротко стриженая дама, сопровождаемая двумя мопсами…
Улица Дизенгоф даже образовала новый ивритский глагол: – погулять по Дизенгоф, прошвырнуться, в общем — "леиздангеф", как говорят те, кто проводит свою жизнь здесь, на самой тель-авивской улице Тель-Авива.
Пройдемся по 187-й авеню? Придумал это название сам Меир Дизенгоф. А когда его спрашивали: «Почему 187-я, а не 1-я или 2-я?» — он с улыбкой отвечал, что 1-я, 5-я и 7-я авеню в Нью-Йорке уже есть, а Тель-Авив начнет сразу со 187-й. Так шутил Меир Дизенгоф – необычный мэр необычного города.
В 30-х годах прошлого века на одной из Тель-авивских площадей висели настенные часы. Большие часы, не прикрытые стеклом. Висели они довольно низко – очевидцы рассказывали, что старый часовщик Штейнберг, собравший и подаривший городу эти часы, собственноручно прибил их к стене на высоте собственного – весьма скромного — роста. Во время очередного обхода города Дизенгоф приказал накрыть часы стеклянным колпаком и перевесить их повыше, чтобы невозможно было достать стрелки с земли. Когда удивленные помощники мэра попросили его объяснить причину столь странного распоряжения, Дизенгоф сказал:
— Каждый, проходящий мимо, переводит их стрелки по собственным часам. Но это там, в рассеянье, у каждого еврея было свое время! Здесь, в Тель-Авиве, время у всех должно быть одно, потому, что у нас одно, общее будущее!
Сохранились копии штрафов, которые пришлось оплатить мэру Тель-Авива. Первый – за купание в море голышом, второй – за езду на лошади в городском парке. Он был обычным человеком, а не живым памятником.
Что же это был за человек – первый мэр первого города Эрец Исраель?
Меер Янкелевич (Михаил Яковлевич) Дизенгоф родился в 1861 году в Бессарабии. В Кишинёве окончил политехническое училище. В Житомире, где проходил военную службу, сблизился с революционной молодежью. Переехал в Одессу, участвовал в работе партии «Народная воля», был арестован и восемь месяцев просидел в тюрьме в Омске. По выходе на свободу решил посвятить себя еврейскому народу. В Сорбонне получил образование инженера-химика. После окончания обучения прошел специализацию на стеклодувном заводе в Лионе. Вернулся в Россию. В 1892 г. уехал в Эрец-Исраэль, получив предложение барона Ротшильда основать фабрику стекла около Зихрон-Яакова. Руководил фабрикой до ее закрытия в 1894 г. Пытался создать первую в Эрец-Исраэль организацию рабочих. Попытка вызвала противодействие администрации барона Ротшильда, и Дизенгоф вынужден был уехать из страны. В 1897–1905 гг. Дизенгоф жил в Одессе, работая на бельгийском стекольном заводе, и не прекращал общественной деятельности. Был делегатом 5-го и 6-го Сионистских конгрессов в Базеле, активно выступая против плана Уганды. После Кишинёвского погрома в апреле 1903 года вместе с Владимиром (Зеевом) Жаботинским выступил инициатором создания отрядов еврейской самообороны. Основал общество Геула («Освобождение») — для капиталовложений и покупки земель в Эрец-Исраэль.
В 1905 г. Дизенгоф вернулся в Эрец-Исраэль, стал одним из основателей еврейского поселения Ахузат-Баит около Яффы, из которого впоследствии развился Тель-Авив. В 1921 г. стал первым мэром Тель-Авива.
В годы Первой мировой войны Дизенгоф старался защитить население еврейских поселений от турецких преследований. Во время изгнания еврейского населения Яффы (1917) он стоял во главе эмиграционного комитета, организовал помощь еврейским изгнанникам. В должности мэра Дизенгоф энергично содействовал развитию Тель-Авива. Во время арабских беспорядков 1936 г. он настоял на открытии в городе правительственных учреждений, бывших до этого в Яффе. Ему удалось создать независимый от арабского порта в Яффе порт тель-авивский. От Яффского порта до Тель-авивского – километра два…
В 1893-м году в Александрии женился на Зине-Хае Бреннер. После смерти супруги всё своё имущество Дизенгоф завещал муниципалитету Тель-Авива. Он решил увековечить память жены созданием городского музея и пожертвовал для этой цели свой дом. В дни празднования 25-летия Тель-Авива (1934) именем Дизенгофа была названа улица, ставшая одной из самых популярных улиц города. Кроме этого, в честь Меира Дизенгофа в Тель-Авиве названы парк и торговый центр. В доме № 16 по бульвару Ротшильда, в котором проживало семейство Дизенгоф, 14 мая 1948 года Давид Бен-Гурион провозгласил создание независимого Государства Израиль. В 1959 году в этом здании был открыт музей Танаха. Это единственный в мире музей, где представлены книги на разных языках, рисунки и рукописи, связанные с еврейской Книгой Книг. Тут же находится Дом-музей Меира и Цины (Зины) Дизенгоф с собранной ими великолепной художественной коллекцией.
В начале 1913 года мэр молодого Тель-Авива Меир Дизенгоф посетил с визитом Александрию. Среди прочего, на Дизенгофа произвело впечатление изобретение братьев Люмьер. Дизенгоф вернулся домой, с твердым решением: пришло время строительства кинотеатра и в Тель-Авиве. Уже через год – в августе 1914-го года в Тель-Авиве открылся первый кинотеатр – "Эден". Огромную помощь оказал Дизенгоф и создателю первой израильской киностудии Баруху Агдати (Борису Каушанскому, учившемуся как и сам Дизенгоф, в Одессе). Так что, он стоял у истоков создания не только города, но и его культуры.
Меир Дизегноф был не только первым мэром Тель-Авива, но и четвертым. Интересна история его самоувольнения с поста мэра.
Строительный подрядчик Шауль Леви построил в Тель-Авиве небольшой завод строительных материалов и подружился с архитектором Иегудой Мегидовичем(тоже одесситом), который в то время был главным инженером города. Мегидович покупал у Леви материалы для своих проектов, а Леви «подбрасывал» Мегидовичу заказы. Леви складировал строительные материалы прямо на тротуаре, перед фасадом дома. Жильцы дома жаловались на то, что это мешает проходу и подвергает их опасности. Инспекторы муниципалитета тоже неоднократно просили навести порядок, но Леви не реагировал на просьбы. Его оштрафовали. Леви не оплатил штраф, решив, что дружба с главным инженером города его спасет. Второй штраф, третий – они остались неоплаченными. Леви вызвали в суд — было принято решение об оплате штрафа и набежавших процентов. 31 декабря 1923 года его вызвали в городской совет для «улаживания вопроса». Он долго ждал, прогуливаясь по коридорам муниципалитета, так как ни у одного служащего не нашлось времени его принять. А по решению суда он именно в этот день должен был погасить задолженность: в противном случае его ожидало тюремное заключение. Леви понимал, что чиновники муниципалитета ему мстят. И с криками он ворвался в кабинет Меира Дизенгофа и… влепил ему пощечину. Но в этот раз суд вынес на удивление мягкое наказание: Леви был приговорен к штрафу в 50 лир или тюремному заключению сроком на один месяц (50 лир – в то время составляли стоимость месячного проживания в дешевом пансионе). Дизенгоф был разозлен столь мягким приговором. Он сказал, что «это удар не только по его личной гордости, но по лицу всего города и человека, стоящего во главе городских властей». Тем не менее, суд отказался пересмотреть дело и первый мэр первого города Меир Дизенгоф подал в отставку. Он считал, что обидели не его лично, обидели главу города, обидели город…
И лишь спустя несколько лет, по просьбе горожан, он снова вернулся на свою должность, на которой оставался до последнего дня свое жизни.
…Я гуляю по красавице Одессе, и вижу, как рядом с Дюком, знатным градоначальником, стоит памятник Дизенгофу – первому мэру Тель-Авива. Я сижу в кафе на улице Дизенгоф – и вижу, что пересекает ее другая улица. Имени Дюка Ришелье.
Полина Капшеева
Борис Брестовицкий
Comments