Я не знаю, какими они были – семья Фогель. Может они не любили кошек, а может – не любили русских репатриантов. А может они прекрасно говорили на русском, а дома у них жило пять кошек. Может быть Эхуд Фогель сидел когда-то со мной рядом в автобусе по дороге на работу? Может быть Рут стояла в очереди в кассу супермаркета рядом с моей женой?
Я не знаю этого. Я знаю лишь, что больше никогда Эхуд не сядет в автобус, Рут не зайдет в супермаркет, Йоав так и не встанет перед всей синагогой на своей бар-мицве, а Эльад не погладит кошку, даже если она у него была… Для этой семьи теперь все – в прошедшем времени.
Они ни в чем не были виноваты. Единственная их вина в том, что они – евреи. И я тоже чувствую себя виноватым – ведь и я еврей. А еще я чувствую себя виноватым, потому. что ничего не смог сделать. У меня не так много возможностей. Пожалуй, единственное, что я могу сделать – это рассказать… Рассказать тем, кто еще не знает. Рассказать, что Бабий Яр и Освенцим не закончились в 1945-м. Они продолжаются. Продолжаются в еврейском государстве, на еврейской земле. Продолжаются, потому, что все еще убивают евреев только за то, что они евреи….
Originally published at Записки на салфетках. Please leave any comments there.
Comments